Когда вернулись из Кириллова, «Александра Грина» уже не было видно, зато был «А.С. Пушкин», который закрывал нам выход. Пришлось имениннику уступать дорогу, несмотря на почтенный возраст (224 года исполнялось).
А вскоре к нам присоединился попутный «Радищев», который и обгоны совершал вместе с нами. Как уже говорил, это самые оживленные участки маршрута были.
На берегах местами попадались лесоперевалки.
А напротив неё стояла Вогнемская Богородице-Рождественская (Николаевская) церковь 1818 года.
Встречный «Николай Карамзин».
Контрабандный котик всё смотрел в окно.
Прибрежная растительность.
Мостов в этих краях немного, пармоные переправы встречаются почаще.
Выход в Белое озеро (и исток Шексны) отмечают развалины церкви Рождества Христова — единственного, что осталось от затопленного села Крохино.
Ещё три десятка лет назад она была гораздо более целой (фото из википедии).
А сейчас из неё пытаются сделать какой-то артобъект. Вторая калязинская колокольня уже не выйдет, правда. Но чем чёрт не шутит — может и восстановят когда-нибудь.
Ворота в море. В смысле в озеро.
Само Белое озеро фотографировать большого смысла нет. Ну вода и вода. Ну входит в десятку крупнейших озёр Европы. Ну так Ладога и Онего тоже туда входят. Другое дело — когда оно хорошо с небом сочетается.
Попутная птичка.
Озеро мы прошли достаточно быстро и с попутной волной вошли в реку Ковжу.
